Разговор на кухне

Он постучался в мою дверь уже под вечер,

А я — с работы, я поел, чайку попил.

Я не планировал ни с кем сегодня встречи,

Но чёрт принёс его, а я его впустил.

Мы раньше вместе во дворе в футбол играли,

Ну а теперь сидим на кухне, водку пьём.

Он мне про то, что зря его комиссовали,

А я ему: «Давай, расскажешь завтра, днём».

Хмелея быстро от палёной бормотухи,

Он заводился, «Где нога моя? — кричал, —

А где ты был, когда в меня стреляли духи,

Когда в камнях, в пыли под солнцем я лежал?

Небось, с девчонками на папиной машине

По дискотекам да по барам колесил,

Когда меня в крови, подбитого на мине,

Один салага по ущелью выносил.

И тот салага мне навечно будет братом.

Когда б не пуля, — я бы с ним пил, не с тобой.

И не с гитарой бы тебя, а с автоматом

Отправить в бой, и там узнать, кто ты такой».

А я молчал: обидно стало за гитару.

Мне за неё не раз досталось не в рублях.

Какому божьему приписывать мне дару

Растяжки злобных слов в завистливых устах?

В ночной дозор десант уходит перед боем,

А я порой в запой со сцены ухожу,

С той, где стоял я, как предатель перед строем

Когда за деньги, я с деньгами не дружу.

Я взял гитару, он затих, в суставах белых

Дрожал стакан, когда я пел ему о нём.

Я убивал его потоком децибелов,

Я жёг до слёз его словами, как огнём.

Я пел за жизнь, за мир, за радость без печали.

«И я б хотел, — уже в дверях сказал он мне, —

Чтоб молодые пацаны не погибали,

И лишь по песням вспоминали о войне».