Ветхий ангел

Ветер веет тоской привокзальных бичей, сам похож на бича.

И под каждой ногой простывает ручей, тихим хрипом журча.

И под каждым мостом, как остывшая кровь, почернела вода.

Над церковным крестом рассечённая бровь ярко-красного льда.

А в ночной тишине восемь высохших роз ожидают ответ.

На прозрачном окне первый робкий мороз твой рисует портрет.

Пожелтевших газет разметая клочки, хлещет пыль площадей.

Если это тот свет, почему же толчки, в грудь больней и больней,

Всё больней и больней?

Посмотри на меня, ветхий ангел, во мгле мы встречались не раз.

Радость вечного дня я пишу на стекле чёрной копотью глаз.

Из открытых дверей вырывается стон душных призрачных нот.

И с глазами зверей под шальной патефон мы танцуем фокстрот.

Пальцы больно и зло смяли мой эполет, звонко хрустнул сустав.

Как же нам повезло, в бесконечности лет кружим мы, не устав.

Вы как прежде милы, я подтянут и свеж, как всегда — молодой,

Ни в глазницах земли, ни истлевших одежд мы не видим с тобой,

Мы не видим с тобой.

Полночь. Колокол бьёт. Накренив горизонт, опустилась луна.

Мы уходим под лёд, этот призрачный зонт, и касаемся дна.

Только холод и мрак, фантастический вид древних материков.

Я не думал никак, что древней пирамид предложу тебе кров.

Заструился закат, провожая рассвет, засверкал на кресте.

Ожидая ответ, где-то розы лежат на гранитной плите.

Седина на ветвях холоднее, чем сталь у шального виска.

Если это тот свет, почему же тогда сердце тянет тоска,

Сердце тянет тоска,

Сердце тянет тоска?