Сегодня я удивил сам себя. Началось всё с того, что мои материалы про Dias Latinos, в частности, видео, неожиданно получили высокую оценку упомянутой мной в том посте группы Desperados. Фронтмен группы Daniël de Jong попросил у меня оригиналы видеозаписей для использования в рекламных материалах. Мы встретились, разговорились, и… внезапно у меня родилась идея взять у него интервью.
Надо отметить, что, поскольку делал я это впервые в жизни и без всякой подготовки, да и вообще, говорить по-английски я начал около трёх лет назад, первый блин вышел довольно неидеальным. С другой стороны, получилось вроде бы не совсем плохо, так что интервью я решил опубликовать, вместе с его расшифровкой, вырезав излишнее мычание, где это было возможно.
Итак, интервью с Дэниелом де Йонгом, группа Десперадос; бунгало-парк ‘Т Эйкхорннест, Суст, Нидерланды; 26 августа 2011 г. Длительность: 25 мин.
Аудиоверсия
Текстовая версия
Итак, Даниэл, мы сидим здесь, в баре, и я хочу задать тебе несколько вопросов о твоей группе, Десперадос, о ваших планах и прочем.
Здорово!
Так вот, я спрашивал тебя про испанский. Потому что вы играете музыку, которая обычно исполняется на испанском…
Да, потому что, когда мы только начинали, нас было трое… нет, четверо друзей. И каждый своей национальности: мы начинали с итальянцем, мексиканцем, парнем из Доминиканской республики и мной, голландцем. Поэтому комбинация английского и испанского была естественной. Хотя мы даже и не думали об этом, мы просто играли. А потом ты узнаёшь чуть больше о языке и… нам ужасно нравится делать это, всё вместе это здорово звучит. Мы очень любим это.
То есть, теперь ты хочешь выучить испанский, чтобы… что-то привнести, скажем так?
Да, и было бы неплохо вообще знать всё-таки, что же ты поёшь…
О да, это полезно!
Я слушаю Эдварда, и его рэп очень быстрый…
А, тот невысокий парень…
Да. И чтобы показать уважение к тому, что он делает, я просто мечтаю понять, о чём он поёт. Большей частью я знаю, конечно, но бывает также, когда я думаю: о, а это звучит неплохо, но под это можно только танцевать…
Ну, это и не должно быть… переполнено смыслом, может иногда только…
В общем, я знаю, что я пою, чаще всего английскую часть исполняю я, и я уверен, что он дополняет смысл моих слов. Я ему доверяю.
В целом это звучит довольно интересно.
Да, это здорово. Что ещё здорово, так это то, что мы очень хорошие друзья, почти братья…
… от разных матерей (прим. перев. — полное название группы — Desperados Brothers From Different Mothers, «братья от разных матерей»)
Братья от разных матерей, а матери — это разные страны.
Кстати, у меня есть вопрос на эту тему. «Братья от разных матерей» — звучит так, как будто у вас один общий отец, но это не так ведь?
Нет, нет, нет, мой отец тогда был бы слишком везучим… а, может быть, и нет… Но ему бы понравилось, это точно. Нет, мы просто всегда ощущали так, как будто мы братья. И с самого начала, и когда кто-либо приходил в группу, мы очень хорошо знали его, и считали близким другом. Мы очень рады, что это так, и именно поэтому мы вместе уже восемь лет, рекорд!
Значит, группа была образована в 2002 году?
Нет, в 2003-м. А впервые на Dias Latinos мы выступали в 2005-м. Так что прошлое выступление было пять лет спустя, время летит… Нет, шесть лет!
На Dias Latinos вам выделили довольно большую площадку, а это значит, что вы уже довольно известны.
Да, мы развиваемся в этом смысле довольно неплохо, так что мы должны уже соответствовать уровню, поскольку нас уже признают. Мы играли на нескольких национальных радиостанциях, и мы записали наш первый сингл, это было в 2010 году. Мы выступали на 3FM, ты слышал о Гиле Бейлене, диджее?
Э…
Он сейчас самый популярный диджей. И на Radio 2, и на Radio 6… Люди замечают это.
Но в самом начале было же не так? Я думаю, тогда, в 2005-м вы начинали с маленьких площадок, с меньшим количеством людей?
Знаешь сцену, она называется… Тебе знаком итальянский ресторан, San Giorgio, там ещё маленький канал посередине…
Это не Havik?
Может быть. Это прямо рядом с центром, очень красивая, уютная сцена. И куча людей.
Это перед Groenmarkt и Appelmarkt? Тогда это Havik.
Я думаю, это он, да. Красивое место.
Я также снимал видео там.
Я думаю это была та группа со скрипкой…
Нет, они были на Langegracht, но третья группа, Latineo, играла как раз на Havik, на канале.
Вот там и мы играли. И это действительно отличная сцена, очень уютная.
Да, действительно хорошее место.
И вот там мы впервые и играли. Люди подходили и просили сыграть «La Bamba», а у нас своего материала было не так уж много…
Вы были стеснительными…
Да, более стеснительными, и просто играли всё, что бы нас ни просили. Ну а теперь у нас есть свой материал. Нас ценят за это, и это действительно важно для нас — что мы можем теперь выражать себя таким способом. А тебе там понравилось?
Да, там было хорошо. Жалко только, что нельзя было поспеть везде. Там всего было семь сцен, кажется.
Да, наша была второй по размеру. Самая большая — на De Hof, а эта вторая. Мы действительно гордились этим.
Я не очень хорошо знаю все эти группы, да и вообще эту музыку. Я просто случайно пошёл на Langegracht, где играли Tomasa Quartet, которые со скрипкой, и они мне очень понравились. Я поговорил с ними, и они мне порекомендовали этот Latineo. Ну и я ещё пришёл на ваше выступление, потому что я вас знал.
А оно как, понравилось?
Да, отличное. Да ещё и погода была на удивление хорошая в это время.
Да, нам повезло, потому что спустя час полил дождь, очень сильный. Может быть, ты помнишь нашего перкуссиониста Булу, здоровый парень, он играл в заключительном акте фестиваля. Он очень известен, он играет Dias Latinos каждый день. Он из Венесуэлы, играет в где-то там 13 разных группах. Он играл с Лукасом ван Мервяйком, это был последний концерт Dias Latinos, и это тоже происходило на Хофе. Здорово.
Нет, в этот раз я Хоф не посещал. Но это крупнейшая площадка.
Да, слишком даже большая. А наша была более уютная. Хоф большой, там тоже неплохо, но мне нравится, когда вокруг есть бары.
Да, там действительно уютнее, на Lieve Vrouweplein. А на Хофе сцену, как правило, устанавливают на краю, так что она не так хорошо отцентрирована.
Ну и звук ещё был…
… так себе.
Да. Наш звук был лучше всех на фестивале. И на Lieve Vrouweplein всегда так.
Ну, во всех трёх местах, где я был — Havik, Langegracht и Lieve Vrouweplein — звук был весьма хорош.
Да, они хорошо поработали над этим. Это сложная работа, часто недооцениваемая, быть звукооператором.
**Любопытно, что музыканты часто забывают назвать их имена. Они перечисляют всех участников группы, но про звукооператоров забывают.
Итак, вернёмся к группе. Я насчитал прилично людей на сцене. У вас довольно крупная команда, может быть даже, самая крупная.**
Да, нас играло тогда семеро. У нас — я уже упомянул четыре национальности — есть ещё Булу из Венесуэлы и ещё двое музыкантов: барабанщик и басист, тоже из Голландии, из Амерсфорта. И это нелёгкая работа — собрать их всех вместе, надо сказать. Для выступления нужно, чтобы все появились. И сейчас это получается, нам приходится многим жертвовать ради группы, это важная часть нашей жизни.
Вам нужно много репетировать, вы должны быть действительно преданны своему делу, потому что вы не имеете права опозориться перед всеми зрителями.
Да, особенно на ТВ, или на радио, все должны быть как штык, и всё должно быть…
… безупречно.
Именно. Сейчас у нас запланированы выступления во Франции и Канаде, нас позвали выступать. А при этом нужно уехать от семьи… Но это отличное приключение, надо заметить.
То есть вы собираетесь за океан?
Надеюсь! От нас хотят там четыре выступления. А в Голландии нынче с деньгами и культурой — неважно. Ну а с этой Грецией так мы вообще в пролёте.
Bezuinigen («сокращение расходов»)
Да. Ну а музыканты, артисты страдают сильнее всех.
Наверное, вам лучше поехать туда летом…
Да, мы летом и поедем.
Потому что зимой там погода…
… слишком холодно, как в России?
Да, очень похоже не Россию.
У меня там есть ещё родственники. Мы должны выступать на юге, в июле. В прошлом году я был там, там было около 35°C. Так что пора хорошая. Даже, скорее, слишком жарко, чтобы выступать. Даже в прошлое воскресенье здесь, в Голландии, было довольно жарко.
Но я знаю, что голландцы обожают солнце.
Да, мы очень любим его, потому что его почти нет. Мы ловим всё, что можем поймать, нам не хватает солнца… Весна была хорошая, но лето — ужасное.
Мне интересно, как вы сочиняете свои песни.
Вот, на этом самом месте. У нас есть студия, где мы записываемся, не перед тем, как идти туда, мы собираемся здесь. И чаще всего есть какие-то ощущения, мы просто начинаем играть и импровизировать все вместе. Я начинаю играть какие-то аккорды, Андреа вставляет соло, так получается некоторая основа… Басист добавляет свою партию, и Чико, рэпер, начинает читать рэп. И вдруг я думаю: о, неплохо. Мы уносим это всё по домам, играем там, и потом играем вновь вместе. И раз: совсем хорошо! Потом мы пишем слова и просто… исполняем. Для песни нужна, конечно, какая-то тема.
Это всё звучит довольно просто — вы начинаете импровизировать, или же вы сначала договариваетесь…
Нет, мы ни о чём не договариваемся, мы просто играем. Я замечал — когда мы начинаем слишком много говорить, энергия пропадает. Потому что, когда музыканты начинают общаться, возникают трения, всегда. Потому что ты хочешь одно, другой хочет другое, но ты-то своё тоже хочешь! Заканчивается всё глупыми ссорами — это типично для музыкантов, каждый хочет поучаствовать в создании песни, а потом гордиться этим.
Вы ведь, кстати, исполняете музыку, играющую на эмоциях, поэтому вы вынуждены сохранять эту эмоциональность, некоторую живость.
Да, без живости никак. Музыкант ненавидит скуку, всегда хочет прогрессировать и пробовать различные вещи, но мы наконец нашли наше звучание. Теперь мы обязаны сохранять его. Например, когда мы начинали, у нас не было латиноамериканских перкуссий, во всяком случае столько. А когда мы записывали песню «I like the way you move», ты, наверное, знаешь её, «Suavesito», мы начали использовать каубеллы, тимбалы, конги, бонго — в этом столько разного звучания! Так делает Сантана, например… У нас это получается, сейчас не столь уж многие их используют, везде сплошные компьютеры.
Да, запрограммировать, конечно, легче. Я, собственно, занимался этим.
Ты пишешь музыку?
9-10 лет назад мы записывали кое-что, но в реальности мы этого никогда не исполняли. Большая часть из этого была сделана с помощью программинга, только гитарные партии записывались вживую. Поэтому я и говорю, что я знаю, насколько трудно достичь правильного звучания различных инструментов, как заставить их звучать красиво…
… сбалансировать, продюсировать.
Именно поэтому продюсер, как правило, — отдельный человек, с большим опытом, знающий, как сделать звучание, которое понравится слушателям.
Продюсирование — это совершенно отдельная тема. На этом CD есть две песни, сделанные продюсером Анук, ты знаешь Анук, знаменитую голландскую певицу?
Да, знаю.
Он работал над двумя песнями, и они получились великолепно!
Как вы его заполучили?
Мы подписали контракт с Эдди Оуэнсом, это знаменитый человек, но не совсем… Как бы это сказать помягче? Мы не получили того, на что рассчитывали, с такими ребятами надо быть очень осмотрительными.
С условиями контракта?
Да, из-за контракта, и ещё из-за того, что они много чего тебе говорят, а в итоге ничего не делают. Не держат своего слова. В результате ты теряешь уйму времени. Все эти менеджеры… Нам больше не нужно никаких менеджеров. Потому что они видят всё совсем иначе, стоят кучу денег, и в конце концов, мы оказываемся крайними!
Ну, это же бизнес, как всегда.
Бизнес. И когда всё это превращается в бизнес, всё становится слишком сложным и нечистым. Ну а нам нравится, что мы делаем, и это самое главное. Именно поэтому мы вместе как друзья, как братья, и это классно.
Когда друг друга поддерживаешь, жить намного проще.
Именно. Мы стараемся не расстраивать друг друга, и хорошо друг друга понимаем.
Это замечательно. Я насчитал троих перкуссионистов в твоей группе, что, надо заметить, довольно необычно.
В прошлый раз был лысый парень, его тоже зовут Дэниел, он новенький в группе, и он отличный исполнитель. Он исполнял песню «Sofia». Прирождённый шоумен, просто-таки добавляет энергию группе. У нас есть барабанщик, для ритма, баса, барабанов. Это нужно, чтобы… Мы играем с барабанщиком лишь последние два года, до этого у нас его никогда не было, только перкуссионисты, но теперь нам очень нравится, что он есть.
То есть теперь вы звучите иначе?
Ну, мы звучим так, как мы должны звучать. Мы всё думали: а надо ли нам это? И всякий раз говорили: да, надо, с ним группа звучит мощнее.
Так же, как и с рэповым вокалом.
Да, нам нравится создавать звук и делать нечто…
… нечто энергичное
Да, энергичное, с каубеллами и…
А ты играешь только на акустической гитаре?
Я пишу песни на английском, так что я, по большей части, певец-композитор с гитарой. Хотя я, собственно, ничего заоблачного не играю, я никакой не Сантана. Мне нравится писать песни, выражать свои чувства… Все наши песни основаны на пережитом. У нас нет выдуманных историй или сказок. Все они о серьёзных чувствах. Это правильно, это способ выразить себя, навроде дневника. С каждой песней, которую я пишу сейчас, я через десять лет смогу вспомнить: ух ты, я ведь точно помню свои ощущения, когда я её писал, что это была за девушка, или кого я тогда ненавидел. Все наши песни — о любви…
Ну, это понятно и объяснимо.
Да, это здорово, это напоминает то, что ты делаешь сейчас, записывая это…
Это именно то, что пришло сейчас мне в голову! Мы в общем-то делаем одно и то же: я записываю свои впечатления в свой блог, чтобы сохранить их живыми, чтобы запомнить их.
Это замечательно, и они ведь сохранятся навсегда?
Да. А ты делаешь то же самое в виде музыки.
Когда мы записали свой первый альбом, он был очень бюджетный и простой, ничего особенного. Но я сказал: это всё равно круто, ведь когда у меня будут внуки, я скажу детям и внукам — вот это была моя группа в те далёкие времена, я ведь не знал, что это всё столько продлится. И вот, мы по-прежнему существуем, и по-прежнему играем. Это даже забавно. Как ты сказал — это не забудется.
А сейчас, оглядываясь на 2003-й, на самое начало, как ты считаешь — вы стали более опытными, более профессиональными музыкантами?
О, да. В 2003-м мы толком и не знали даже, чем мы занимаемся. Ну, большинство, не все…
Подобно большинству подростков: они хотят что-то делать, а что — не знают.
Мы вообще не имели понятия. А музыкальный бизнес — если б я тогда знал, что это такое, — я бы вообще думал иначе.
Ну ты ведь думал не о бизнесе?
Нет, о нём я вообще не думал, но дело в том, что, когда чем-то занимаешься, нужна цель, всегда нужна цель. Если ты куда-то направляешься, ты должен думать: а что я собираюсь с этим делать потом? В жизни хватает более важных вещей, таких как работа, воспитание детей, выходы в свет и развлечения. И если ты в состоянии эти вещи сочетать…
Да, приходится жертвовать своим временем.
В 2003 году единственной действительно важной для меня вещью были свидания с девчонками.
Могу представить.
А потом исполнение песен с группой. Сейчас же всё это так разрослось, и нам так неимоверно хочется достичь своей высокой цели, и мы сейчас, полагаю, знаем, как этого добиться. Каждый день мы учимся, понемногу, и всё идёт отлично.
То есть сейчас вы действительно твёрдо намерены подняться на самый верх?
Мы надеемся на это! Мы записали видео, через две недели выйдет наш сингл. И когда это случится, будет здорово. У нас есть множество людей, готовых помочь, вокруг, они хорошо разбираются в бизнесе, и у них есть необходимая хватка.
В итоге, это опять же бизнес, и всё зависит от умения правильно его поставить.
Да. Когда мы начинали, мы говорили: вот, сейчас как напишем песню, её как услышат, и всё — мы знамениты! Нет, это требует очень много труда.
Просто слишком много людей думают точно так же.
Но нельзя сдаваться, нужно иметь терпение, ведь есть множество групп, талантливых, но однажды они говорят: всё, мы не можем больше. Найди способ — и со временем ты достигнешь всего. Я так думаю. Хотя, возможно, через пару лет ты опять меня спросишь то же самое, и тогда я скажу: какой же глупый я был, как я мог такое сказать?
Это нормальный процесс.
Да. Посмотрим, как это будет.
Взрослея… В конце концов, ты ведь знаешь, что однажды придётся перестать играть…
Однажды, но не сейчас.
Но как минимум, у тебя останется отличная память в виде записей и видео, может, даже поклонники и поклонницы…
Да, у нас очень хорошие фэны. Когда мы выступаем тут, люди чувствуют себя как дома. У нас бывают множество национальностей, как вот ты, русский, здесь когда-то был. Есть колумбийцы, южноафриканцы, отовсюду, из Европы, Канады, Новой Зеландии. Просто отличная атмосфера.
И это всё происходит тут, в этом баре?
Мы выступаем по всей Голландии.
Но здесь же ваша база, штаб-квартира?
Да, здесь наш дом.
И здесь же вы репетируете?
И здесь мы репетируем. The Beatles сказали бы: в the Cavern они играли миллион раз, мы играем здесь как минимум раз в два месяца, в Eekhoornnest, это здорово, нам очень нравится. Так что заходи к нам ещё!
Ну, я хотел зайти, но вот — бар оказался закрыт. Сезон окончен.
У нас должно тут быть ещё несколько хороших концертов. Следующий, насколько я помню, в конце сентября.
Эта музыка, это работа для вас? Я не думаю, что вы много на этом зарабатываете.
Нет, потому что нас в группе семеро, чтобы платить нам хорошие деньги, нужен миллионер. Так что у нас у всех есть работа, профессия, например, я с Игначио, мексиканцем, работаю здесь. Мы вместе работаем в парке. И у остальных есть работа, кроме Булу, перкуссиониста.
Он сильно занят, так что может себе позволить это.
Да, он — звезда из Венесуэлы, на Арубе, в Нью-Йорке он был крупной птицей. И сейчас он с нами, он — большой талант…
Как вы его нашли?
Он тоже был нашим другом. Это, в общем-то, его группа. Он играет в где-то четырнадцати группах, но Десперадос он считает своей командой.
Как дом.
Да, мы как друзья, как братья. Но нам нужно почаще выступать, вот почему нам понадобилось твоё видео…
Мой скромный вклад в виде видео. Я, честно говоря, не ожидал, что оно привлечёт чье-либо внимание, это ведь даже не видеокамера, а просто фотоаппарат.
Но качество видео очень неплохое.
Хорошо то, что я использовал штатив. Поэтому оно чёткое и не дрожит.
Но также и звук, это просто микрофон, или что-то специальное?
Нет, это микрофон, встроенный в камеру. Весьма посредственный, надо сказать.
Для маленькой камеры он неплох.
Я думаю, звук получился довольно хорошим просто потому, что я стоял на достаточном расстоянии от колонок.
Да, в правильной точке.
Это было просто совпадение. А не потому, что я профессионал.
Я думаю, я задал все вопросы, которые планировал.
Отлично. Спасибо за интервью.
Тебе спасибо.
Пользуйся футболкой и CD!
А как же.
©2011 Дмитрий Канн, распространение допускается на условиях лицензии CC Attribution-Share Alike 3.0.
— самого быстрого сокращателя ссылок
Комментарии