Мы бродили по гентскому парку Цитадели (Citadelpark) — получившему своё название из-за своего расположения (в XIX веке на этом месте находилась Гентская цитадель), фото парка не прикладываю, так как погода стояла препротивная, и к тому же уже начинало смеркаться — и выбрели на два музея, стоящие бок о бок в хмурой сырой роще.
Первый назывался «Музей изящных искусств» (Museum voor Schone Kunsten), а второй — «Городской музей актуального искусства», по-голландски Stedelijk Museum voor Actuele Kunst, или просто S.M.A.K. Времени до закрытия оставалось немного, так что пришлось выбирать.
Вообще-то я небольшой поклонник музеев, а в изобразительном искусстве так и совсем полный дилетант. Но как можно не пойти в заведение с названием S.M.A.K.? Да и вообще, жуть как любопытно стало, какое же искусство нынче актуально.
Актуальное искусство, как я и предполагал, оказалось таким:
Этот шедевр датского художника Асгера Йорна (Asger Jorn) называется «Verlust der Mitte» и написан в 1966 году. И я сейчас, наверное, скажу ужасную, кощунственную вещь, но мне эта картина кажется бессмыссленной чепухой — что поделать, дилетант, я же предупреждал.
Строго в соответствии со своим уровнем художественного развития, картины я оцениваю по внутренней шкале «нравится–не нравится», алгоритм работы которой неясен мне самому. Обычно я прислушиваюсь, какое настроение создаёт то или иное произведение. В данном случае стрелка индикатора настроения осталась неподвижной.
Что всегда удивляет в подобных экспозициях, это количество пространства, выделяемого для экспонатов. Как правило, в помещении размером с небольшой концертный зал их помещается пара-тройка. Работы американки Рэчел Харрисон (Rachel Harrison) занимали бо́льшую часть первого этажа, и в иногда даже производили некоторое впечатление. Известности она добилась в качестве скульптора, и большинство её творений выполнено в таком стиле:
Экспозиция её работ называлась незатейливо: «Заляпанные бирюзовым алтари для переворачивателя бургеров» (Turquoise-Stained Altars for Burger Turner). Вот эта композиция, похоже, была разобрана (хотя с современным искусством никогда нельзя быть уверенным, шедевр ли это, что-то неоконченное, либо просто строительный мусор):
Кроме скульптур, она балуется и рисованием, и её картины меня почему-то заинтересовали больше. Вот эти три картины официально никак не названы (даже немного удивительно, вполне ведь могла сочинить что-нибудь вроде «Космический огурец ржавого привета»):
Мне эти рисунки показались забавными. Хотя, возможно, задумывались как трагичные — но какой с меня спрос.
Понравилась вот эта скульптура красивого, пронзительно синего цвета — к сожалению, камера передала цвет не совсем верно:
Эта её работа называется «Скамья» (Bench). Бутылка пива не оставлена посетителями, а часть произведения:
В общем, если работы Рэчел вас заинтересовали, на сайте музея есть описание экспозиции в PDF (на голландском и английском).
Упоминания заслуживает и вот этот шедевр бельгийца Пьеро Робье (Pjeroo Roobjee), созданный им в начале 1970-х:
Угадайте, как называется эта картина?
Верно: «Рабочее облачение бельгийского гермафродита, но не слишком фанатичного» (Werkkledij van de Belgische hermafrodiet, maar niet te fanatiek), это было совсем нетрудно.
Экспозиция «Казино Нуар» (Casino Noir) восходящей звезды германского индастриал-арта, двадцатилетнего Флориана Ауэра (Florian Auer) на втором этаже музея мне понравилась больше, в частности тем, что в ней чуть меньше бреда легче обнаружить какой-то смысл.
Третий этаж был посвящён работам венесуэльца Хавье Теллеза (Javier Téllez), большинство которых исследовало тему психических расстройств (замечу не без ехидства, что тема эта актуальна и для всей экспозиции музея в целом). На изрядной площади было оборудовано с десяток кинозалов, абсолютно тёмных и обитых изнутри чёрной материей, в которых демонстрировались различные сюжеты из жизни пациентов.
Они рассказывали о лечебнице, о своих видениях, о том как их лечили (или, скорее, пытали), прикладывая электроды к голове. Всё это производит весьма гнетущее впечатление и задерживаться на просмотр не очень хочется.
Частью экспозиции, нисколько не более жизнерадостной, также являлась обширная коллекция всяких гнусностей приспособлений и атрибутов больничной жизни первой половины XX века. Вот, в частности, аппарат, с помощью которого «лечили» психические заболевания, пропуская через голову пациента ток разной силы и частоты:
Но один из фильмов меня зацепил. Он назывался «Письмо о слепых для тех, кто может видеть» (Letter on the Blind, for the Use of Those Who See) и демонстрировал эксперимент, в котором нескольким слепым людям по очереди давали потрогать слона. Они трогали шкуру, ноги, уши, хобот и описывали свои ощущения: он большой как дом, ноги напоминают автомобильные покрышки, а хобот похож на рукав. На основе этих описаний художник создал «тактильную модель слона» под названием Beulah, с ногами из шин, мордой из пиджака, ушами из двух шляп и даже с кокетливыми пуговицами в качестве глаз:
В конце нашей экскурсии по достижениям современного искусства мы прошли через экспозицию Ecce Homo / le Poseur американца Джордана Вулфсона (Jordan Wolfson). Она представляла собой вереницу из почти пустых комнат и перед входом нужно было обязательно разуться. В одной из комнат на большом экране демонстрировался ролик с шагающими бутылками Кока-Колы. Весь видеоряд к тому же медленно поворачивался, как бы на что-то намекая.
В общем, я не уверен, что советскому бельгийскому народу такое искусство необходимо. Судя по количеству посетителей, не уверен в этом и сам бельгийский народ (а может, просто время такое было). С другой стороны, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не воевало. Покинули мы здание «СМАКа» с некоторым облегчением.
Я лучше продемонстрирую современное искусство из моей личной коллекции — снято в одном из гентских магазинов «Hema»:
Хочу завершить свой рассказ на жизнерадостной ноте.
Бельгия, как известно, славится своим пивом. Перед тем, как покинуть Гент-град мы заехали в магазин с говорящим названием De Hopduvel («Хмельной бес»), ассортимент которого составляет более тысячи сортов пива:
Помимо традиционных видов пива всевозможных сортов и крепости здесь можно затариться и всякой экзотикой, навроде клубничного, бананового или шоколадного. Лично мне очень понравилось вишнёвое St Louis Kriek.
Мне также импонирует любовь руководства De Hopduvel к современным технологиям: с помощью Google Street View вы можете виртуально прогуляться по магазину.
Чтобы подвести итог моего рассказа о бельгийском Генте: город неописуемо красив, уступая, по моему мнению, лишь Брюгге (про который я тоже могу многое рассказать, осталось лишь найти время). Если будет возможность, обязательно там побывайте — желательно, конечно, в хорошую погоду. ■
— самого быстрого сокращателя ссылок
Комментарии